Татьяна Коршунова - Перешагнуть черту [СИ]
— Катя!? — я бросила на подругу укоряющий взгляд.
— Ну, расскажи … мы же подруги … лучшие! И … меня это тоже касается. Он же брат Вадима, — Катя умоляюще повисла на мне.
Я почему-то стеснялась во всем признаваться. Нет. Я доверяла девушке. Знала, что она не будет ерничать, смеяться и потешаться надо мной, а наоборот, если надо поддержит и даст совет. Но, эмоции, которые я испытывала по отношению к Игорю, вгоняли в краску и были немного непонятны мне самой.
Все-таки, подруга меня уломала, и я рассказала ей о том, как молодой человек позвонил. Как, пригласил встретиться. Рассказала о кофейне, ужине и о разговоре с ним. Наверное, я так ярко об этом рассказывала, что Катя, после того как я закончила, выпалила … как приговор. Окончательный и бесповоротный.
— Да ты влюбилась! Точно тебе говорю! — затем, вдруг замолчала, а после, с толикой грусти, произнесла: — Я рада за тебя Анкита, но … знаешь, должна тебе кое-что рассказать.
Сердце защемило. Неужели что-то такое, чего я не знаю? Чего я не почувствовала или пропустила? Я была полностью уверена, что ощущаю этого человека, как себя.
— Три года назад, Игорь встречался с девушкой. И даже хотели пожениться. Он очень сильно ее любил. Подробностей не знаю, мне Вадим рассказывал, но говорил что брат, ради нее, готов был мир перевернуть. Чем, в общем-то, они вместе и занимались. Девушка тоже была экстремалкой, и еще той. Но произошла трагедия. Нелепая случайность. Опять — таки, я не в курсе. И девушка погибла. С тех пор, парень не заводил с противоположным полом серьезных отношений. Так. Интерес на пару ночей, и все. Я, ничего не имею против Игоря, только… мне бы не хотелось, чтобы он причинил тебе боль. В твоей жизни ее итак достаточно, — из подруги просто лучилась забота и искренность.
— Не волнуйся, — успокоила я Катю. — Этому парню я не позволю себя обидеть. Я чувствую его, как себя. Если не в реальности, то во сне, уж точно.
Катя посмотрела на меня, а затем мечтательно вздохнула.
— Завидую я тебе подруга и благодарю судьбу, что она свела нас.
— Чему тут завидовать? — удивилась я. — Врагу не пожелаю видеть, слышать и ощущать то, что проникает в меня во сне.
— Я про Игоря. У вас все происходит… как в …
— Любовных романах? — с сарказмом продолжила я за подругу. — Катя, опустись на землю. Да. Я каким-то образом связана с парнем, но заставить чувствовать его, то же самое, что чувствую я, не могу, да и не хочу. Никогда не стану навязываться в угоду себе. Если чему-то суждено случиться. Поверь! Это произойдет!
— Наверное, ты права. Но, обещай! Если Игорь снова даст о себе знать, расскажешь мне! — предупреждающе произнесла Катя.
— Хорошо, — я рассмеялась, глядя как подруга, жестом, показала, что меня ожидает в противном случае.
Глава 18
Я теребила в руках паспорт и рассматривала страницу, на которой стоял необычный штамп с моей фотографией. Виза в Германию получена, время рейса узнано и назад дороги нет.
Не без помощи Кати, дорожная сумка была собрана, но глядя на вещи и документы, я, до сих пор не могла поверить в происходящее. Хотелось радоваться, но в тоже время было страшно от того, что вскоре познакомлюсь с родным братом своей мамы, узнаю о своих корнях, бабушке, а возможно и … папе.
Как необычно звучит это слово — папа. Абсолютно чужое и недосягаемое. Однако если все-таки удастся выяснить кто он, то, возможно в будущем, я смогу встретиться с ним. Если он жив, здоров и захочет знать, что у него есть дочь. Думать о плохом, и загадывать наперед, не имеет смысла.
Завтра, в пять утра, самолет взмоет ввысь, и унесет меня в другую страну. Я должна буду лететь до Мюнхена, где в аэропорту меня встретит человек, который отвезет в Фюссен.
На работе, спасибо большое Сергею за поддержку, все утряслось. Написала заявление на отпуск, под пристальным взглядом Нелли Борисовны, уже через час оно было подписано Светланой Васильевной и, со вчерашнего дня, я официально нахожусь в отпуске. Теперь, на время моего отсутствия, за отделом книгохранения будет следить Сергей. На прощание он пожелал счастливо добраться до Германии и, по возвращении, обязательно поставить его в известность.
Несколько раз звонил Игорь. Мы разговаривали о чем-то обыденном и повседневном. Он обещал, что в ближайшее время освободится и тогда, мы наконец-то, снова встретимся. А я, слушала знакомый голос, служивший бальзамом для моей души, и молчаливо улыбалась. Про поездку ему ничего не сказала. И зачем. Если у Игоря все же появится возможность и желание, он даст о себе знать. А к этому времени, думаю, я уже вернусь.
— Ну как? Настроилась покорять придирчивых немцев? — пытаясь подбодрить меня, протараторила подруга. Она позвонила после обеда, чтобы договориться на счет того, во сколько за мной заезжать.
— Нет, — обреченно ответила я.
— Ну, начинается! Ничего не хочу слышать. Так! В общем, твой номер телефона я подключила к роумингу. Не хочу каждый день сидеть как на иголках и думать, все ли с тобой все в порядке. Не позвонишь ты, значит, наберу я. В аэропорту нужно быть за два часа до вылета. Насколько я помню, он у тебя в пять двадцать? Верно?
— Верно, — подтвердила я.
— Значит, в два часа ночи, такси, в лице Романа и сопровождающая, в лице меня, будем ждать около подъезда, — предупредила Катя. — Все. Я побежала. Нужно еще, кое-что провернуть.
— Пока, — попрощалась я с подругой и отключила звонок.
Моросящий дождь навевал тоску, но, я понимала, что нужно собраться с мыслями и как-то поднять себе настроение. Отправляться в путешествие с плохим настроением, категорически нельзя. А чем можно излечить мое состояние? Конечно шоколадкой. Пришлось собираться и идти в магазин. По крайней мере, прогуляюсь. Хотя погода, этому и не способствует. Делать все равно нечего.
Затянутое небо свидетельствовало о том, что противная влажность еще не скоро закончится. Брр. Мокротень. Поежилась и направилась к знакомому универсаму.
Зашла в магазин, скрутила зонт, подошла к заветной полке, на которой был представлен огромный ассортимент шоколада. Выбрала свой любимый — молочный, с изюмом и цельным орехом. Обернулась в сторону кассы и, неожиданно столкнулась с героиней своего сегодняшнего сна.
Почему забыла о ней, и не ждала появления, не знаю. Наверное, в силу того, что думала о предстоящей поездке. Хотя, с моей стороны, это было не осмотрительно. Помнить о такой колоритной женщине и ее смерти, следовало бы.
Молодая цыганка, с длинными черными локонами, проникновенными глазами такого же цвета, сережками — кольцами и соответствующей одежде, оценивающе смотрела на меня. Она подняла бровь и стала руки в боки, не давая пройти.
